тихо попрощалась. Горячие слезы жгли щеки.
Тьма росла в его сердце, подпитываемая гордостью и болью. И я не знала, куда может завести такая безграничная тьма, когда меня, его личного света, больше не будет рядом.
Первые отблески сумерек проникли в мою комнату, я надела свои золотые доспехи с гравировкой, тщательно натерев каждую деталь до блеска, оттягивая время. Знакомая тяжесть была одновременно успокаивающей и душераздирающей.
Я неуверенно взяла свой обсидиановый меч, Несущего пустоту, с подставки, провела пальцами по обтянутой кожей рукояти, украшенной древними рунами, и наконец закрепила его на поясе. Ощущение меча на бедре только усилило мою печаль.
Осмотрев в последний раз свои скудные пожитки, я глубоко вздохнула, собираясь с духом. Снаряжение ждало меня у двери: седельные сумки, набитые лекарственными травами, припасами и другими необходимыми вещами для предстоящего долгого путешествия. Все было в порядке, не считая боли в моей душе.
Тихий стук привлек мое внимание. Я обернулась и увидела Гипноса возле дверного косяка. На его изящном лице мелькнуло удивление, когда он заметил мое боевое облачение.
– Собралась по важным делам? – спросил он, вскинув брови. Но юмор в его голосе прозвучал фальшиво. Мы оба знали, что для обычной прогулки время было неподходящим.
Я выдавила слабую улыбку, но неуверенность все еще боролась во мне. Почувствовав мое смятение, Гипнос вошел в комнату и решил разжечь огонь. Он принялся переставлять красиво украшенные железные инструменты из каминного набора, дав мне минуту тишины, в которой я отчаянно нуждалась.
Наконец он подошел и встал передо мной, вглядываясь в мое лицо. Я прочитала вопрос в его глазах, хотя он уже знал ответ.
– Ты уходишь.
Это был не вопрос, а утверждение, пронизанное сочувствием. Я лишь молча кивнула, все еще не доверяя своему голосу.
Гипнос тихо вздохнул, нежно взяв мои руки.
– Аид знает? – спросил он.
Я снова кивнула.
– Мы… уже попрощались. – Я опустила глаза, все еще красные от слез.
Гипнос сжал мои руки. На его лице было написано понимание.
– Ясно. Значит, расставание прошло не очень гладко.
Несмотря на меланхолию, царившую в комнате, его проницательность заставила меня улыбнуться. Только Гипнос был способен шутить в такой ситуации.
После долгого молчания я заговорила.
– Мне нужно на какое-то время вернуться в царство смертных. Сегодня ночью я отправляюсь в Стоунволл. – Признание было болезненным, хотя я знала, что это правда. Я не могла игнорировать страдания в далеком королевстве, ведь в моих силах было облегчить их.
Гипнос без лишних слов заключил меня в теплые, успокаивающие объятия, подарив утешение, в котором я так отчаянно нуждалась. Я прильнула к нему, зажмурив глаза от слез, которые грозили пролиться.
– Я знаю, твое сердце разрывается на части, – наконец пробормотал он, все еще прижимая меня к себе. – Но помни, как бы далеко ни завел тебя долг, твой дом здесь, Персефона.
Я кивнула, тронутая искренностью. Гипнос всегда умел заглянуть в мое сердце и уловить боль. Когда наконец мы отстранились друг от друга, он одарил меня своей непринужденной улыбкой, на щеках его появились ямочки, а глаза лукаво блеснули.
– И если твой мрачный муж доставит тебе новые неприятности из-за этого, просто позови меня, чтобы я усыпил его на десяток-другой лет.
Несмотря ни на что, его нежное подшучивание вызвало у меня слабый смешок, когда я представила реакцию Аида на такой поступок. Дорогой Гипнос никогда не переставал поднимать мне настроение своей спокойной мудростью и юмором. Я знала, что мне будет не хватать его успокаивающей ауры.
Словно прочитав мои мысли, Гипнос сжал мои плечи и ободряюще сказал:
– Я буду присматривать за этими землями до твоего возвращения. Не бойся, моя королева. Твое королевство будет в безопасности. – Он низко поклонился, заставив меня улыбнуться со слезами на глазах.
Я еще раз крепко обняла Гипноса, жалея о нашем прощании. Но бледная луна, опускающаяся к горизонту, напомнила о приближении назначенного часа. Филлип ждал меня за Вуалевым лесом, готовый доставить обратно в Стоунволл. Я больше не могла медлить.
Гипнос проводил меня к лестнице для слуг – вряд ли мы могли там кого-то встретить. Пока мы спускались по винтовым ступеням, я старалась запомнить каменные стены дворца, прослеживая каждую знакомую щель и выступ. Кто знает, когда я снова пройду по этой лестнице?
Вскоре мы добрались до потайных боковых ворот рядом с конюшнями. Эти ворота всегда были заперты, за исключением тех случаев, когда король и королева желали уединения. Гипнос ловко отодвинул засов. Петли едва слышно скрипнули, двери распахнулись. За ними меня ждала моя белая кобылица, уже оседланная.
Я обняла Гипноса в последний раз, вновь сморгнув слезы.
– Спасибо, мой друг, – прошептала я. – Спасибо за все.
Он обхватил мое лицо ладонями, нежно улыбаясь.
– Пусть дорога пройдет гладко и спокойно. И знай: даже если ты почувствуешь себя потерянной среди людей и фейри, я буду рядом.
Я выдавила улыбку, затем поплотнее запахнула свой темно-синий плащ и забралась в седло. Бросив последний взгляд на своего дорогого друга, я пришпорила кобылицу и устремилась в стелющийся туман, окутавший Вуалевый лес.
Казалось, тени поглотили меня, когда я оставила позади единственный дом, в котором познала одиночество и сомнения. Я цеплялась за прощальные слова Гипноса, черпая в них силу. Дорога, открывшаяся передо мной, была долгой и полной опасностей, но я собиралась пройти ее не в одиночку.
Темные деревья сомкнулись вокруг меня, и я взглянула сквозь их кривые ветви на бархатное небо. Звезды этого королевства холодно сверкали в вышине. Я послала безмолвную молитву в космос – хотя небеса редко внимали таким мольбам, сегодня вечером я всей усталой душой надеялась, что они услышат меня.
«Присматривайте за ним. Не дайте его духу потеряться в кромешной тьме, пока меня нет рядом».
Я боялась представить, каким мог стать Аид без любви. Какой хаос он может посеять, если нарушить это шаткое равновесие.
Я отвела взгляд от безразличных звезд и продолжила путь в неизвестность.
Я расхаживал под тенистой кроной Вуалевого леса, не в силах усидеть на месте. Лунный свет просачивался сквозь деревья, почти ничего не освещая. Что, если она не придет? Что, если Аврора не верна ни мне, ни царству смертных?
Стоявшая рядом Элоиз тоже несла безмолвный дозор, положив одну руку на эфес своего меча. Как и всегда, она была готова ко всему.
– Как ты думаешь, она придет? – Я наконец озвучил терзавший меня вопрос.
Элоиз протянула руку и заставила меня замереть, нежно коснувшись моего
